04 июня 2002 постоянный адрес: http://www.vesti.ru/2002/03/15/1016191038.html

ВЗЯТЬ ЗОЛОТО ЦЕРКВИ!

15 марта 2002, 14:17

Алексей Беглов

В этом году исполняется 80 лет с начала кампании по изъятию церковных ценностей - одной из первых массовых антирелигиозных акций советской власти. 15 марта 1922 года пролилась первая кровь.

В начале 1922 года Советская Россия вступала во второй год НЭПа. Страна пожинала плоды "военного коммунизма": с конца 1921 года хлебные районы Поволжья, Урала, Казахстана, Украины охватил страшный голод. Голодало - по официальным данным - более 22 миллионов человек, а умерло к лету 1922 года - более миллиона. Этим бедствием и воспользовалось Политбюро, чтобы в крестьянской, традиционно религиозной стране развернуть антицерковную кампанию. Послабления НЭПа касались экономики и культуры, но не религии и церкви.

Церковь не уклонялась от помощи голодающим. Патриарх Тихон обратился к пастве с призывом жертвовать на их нужды; было разрешено использовать и предметы церковной утвари не богослужебного назначения, прежде всего украшения икон. Но уже через несколько дней после воззвания появился "Декрет об изъятии церковных ценностей", который устранял церковь от участия в помощи голодающим и провозглашал курс на насильственное изъятие ее богатств.

Впрочем, стихийная экспроприация церковного имущества началась еще в первые месяцы советской власти. Изданный в январе 1918 года "Декрет об отделении церкви от государства" объявлял все ее имущество собственностью Советов. Теперь же изъятие приобретало иной масштаб; дошел черед и до действующих храмов. Причем реквизировались и предметы богослужебного обихода: литургические сосуды, дарохранительницы и престолы. Прикасаться к ним, по церковным правилам, могут только священники. Так грабеж перерастал в святотатство, и возмущение верующих было неминуемо.

15 марта в уездном городе Шуе (Ивановская область) толпа верующих, насчитывавшая порядка 5-6 тысяч человек (все тогдашнее население Шуи - около 20 тысяч), воспрепятствовала проведению изъятия в Воскресенском соборе. Прекратили работу и отправились на площадь к собору рабочие двух текстильных фабрик; из соседних деревень стекались крестьяне. Власти выслали к собору два грузовика солдат с пулеметами. Результат - шестеро убитых, восемь раненых.

Реакция Москвы последовала незамедлительно. 19 марта Ленин направил членам Политбюро письмо о событиях в Шуе (с примечательной пометой: "Ни в коем случае копий не снимать"). По его мнению, стихийная демонстрация шуйских верующих была частью коварного разветвленного заговора против советской власти, во главе которого стоял патриарх Тихон. "Черносотенное духовенство" объявило-де войну Советам, и это дает власти право на контратаку. О голоде Ленин ярко говорит в начале письма, но ни словом не упоминает о помощи голодающим как цели кампании. Голод для него был, так сказать, хорошим PR-прикрытием изъятия. Истинные цели были совсем другими.

"Именно теперь и только теперь <...>, - пишет Ленин, - мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь подавлением какого угодно сопротивления. <...> ...мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей. <...> Политбюро дает детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности, также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров. <...> Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать".

Деньги и уничтожение церкви, - вот цели кампании по изъятию. Локальное выступление верующих расценили как антиправительственный мятеж, оно стало толчком к кровавому наступлению на церковь. Кампания по изъятию набирала обороты по всей стране, при этом активно использовалась армия. Одновременно росло сопротивление верующих. Очагами выступлений стали крупные города: Смоленск, Орел, Москва, Петроград. Всю ответственность за "антисоветские акции" власть возлагала на епископат и лично на патриарха. Вскоре прошли московский и питерский процессы над духовенством, которые завершились многочисленными расстрельными приговорами.

Правда, в своих оценках стоимости "церковного золота" большевистские лидеры сильно ошиблись. Вместо сотен миллионов золотых рублей в 1922 году было изъято менее 5 миллионов, тогда как на саму кампанию только в апреле было потрачено около 2 миллионов. Но другая цель изъятия - разгром Русской Церкви как организации - была в целом достигнута, а сама кампания стала полигоном для отработки методов будущих репрессий. В последующие 20 лет обвинения духовенства в "контрреволюционных заговорах", массовые - хотя и не всегда публичные - процессы и расстрелы станут главными рычагами государственной политики в отношении церкви.

© Вести.Ru, 2000-2002. Создание и поддержка - ФЭП, 2000-2002 E-mail: info@vesti.ru